Старт: примерно 8:08
Финиш: около 18:27
Общее время в пути: 10 часов 19 минут
Предыстория: когда мне было 13 лет, и я только поступил в 57 школу, Шень нас водил в поход 7-8 ноября, был жуткий мороз, и вообще боевое крещение — спали в спальниках старого типа. В 5 утра мы с Сашей Тонисом и Ромой Авданиным вылезли из палатки, матерясь от холода на чем свет стоит. Вдруг из какой-то палатки раздался авторитетный голос: «Еще одно матерное слово услышу, надаю по шее!». Потом Шень сказал, что это был некто Федя Шерстюк, выпускник 57 школы; Шень добавил, что Шерстюк безумно крут, грозился дать [CENSORED] самому Джемс Владимировичу, учителю физкультуры, а также ходит на 100 километров за один день.
С той самой минуты я понял: я вырасту и пройду 100 километров. История с Джемсом меня не так впечатлила, но 100 километров за один день… В общем, это стало навязчивой идеей. Мы уже в бытность школьниками прошли 70, и 100 километров маячили передо мной, дразня и зазывая….
И вот — мне 25 лет, и час настал. С января я ходил с группой Дмитриева в лыжные субботние выходы, и участвовал в марафоне 86 километров. До 100 было рукой подать, и дата была известна — 21 февраля, но вот беда — заболел. Так и не ясно, грипп это был или же весенний приступ язвы, врачи не смогли сказать точно. Скорее, язва, но речь не о том. А о том, что я не смог участвовать! Саша Тонис прошел 100 километров, а я — нет. В силу здоровой конкуренции, которую я порой испытываю по отношению к Саше, мне надо было исправить эту досадную оплошность.
Так вот, помимо группы Дмитриева, есть еще группа Сафронова, которая тоже ходит сотню. Их сотня — 28 февраля, в самый раз! Я еще в пятницу связался по электронной почте с одним из участников их группы, Александром Соловьевым, и получил предварительное согласие (вообще-то в такие походы записываются предварительно и сдают денежку).
В электричке (кому интересно, Конаково 7:10 от вокзала, быстрая, много пропускает) нашел самого руководителя, Александра Ивановича Сафронова, и спросил, можно ли записаться. Вначале, как мне показалось, он отнесся ко мне с подозрением, мол, какой-то хрен явился с бухты-барахты, 100 км хочет идти. У нас, говорит, уже все расписано, так что — иди дикарем! Другое дело, если кто заболеет, тогда возьмем тебя.
Ну, думаю, [CNSORED]…. У меня всего-то еды — шоколадка, сушеные бананы да семечки-козинаки, плюс чуть-чуть фиников. Но решил-таки идти. Однако один человек таки заболел, так что я сдал 50 рублей (мне показалось, много, но потом все стало ясно — об этом позже) и получил свой номер — 32, табличкой на груди, прямо настоящее состязание! Меня записали в список.
В электричке же встретил Бороду — человека, знакомого по группе Дмитриева. Он, оказывается, обе сотни ходит. Он мне дал несколько напутствий и советов (например: сушеные бананы — говно; шоколад какой? С начинкой? — Говно! Но были и конструктивные, скажем, не пить на переходе. Я действительно первые 45 км не пил и правильно сделал). Говорит, люди здесь крутые, смотри, мол — все без рюкзаков вообще, борются за места! И впрямь, с рюкзаками не больше трети народа! Ну, братцы, я так не умею — куда же одежду скидывать? А миска-кружка-ложка? Правда, последние на переходе не понадобились, там выдают в их посуде! Но об этом — позже.
Ладно, выгрузились на Поварово, старт 8:08 приблизительно. Стартую среди последних, сзади человека 2-3, а всего стартовало за 40, кажется. Лыжи — блеск. Купил только пару дней назад, скользят как черти, скорость — солидная. То и дело отстаю — передеваюсь, потом бегу снова, в результате три раза обгоняю одного и того же старичка, профессора МИФИ, как выяснилось. Последний раз говорю: вы ведь все равно раньше меня на финиш придете, знаю я вас, медленно — но верно!
До Рогачевки обогнал еще пару людей, за Рогачевкой — стоят тетя и дядя, предлагают попить. Ну нет, думаю, хренушки! Спасибо говорю, я не хочу. Бегу дальше. Начинаются горы вверх-вниз вокруг Волгуши. На этих лыжах приходится отчаянно тормозить, но все равно лечу, как угорелый. На склоне перед Волгушей со всей дури пролетел внизу, да так, что, вылетев, сходу по инерции беру крутой подъем 5 метров, да еще ка-ак сигану в конце него, будто это — трамплин!
А вот на склоне к самой Волгуше мне подложили… Я уже успешно съехал почти до конца, скорость, видимо, 40 в час, и тут — последний, резкий поворот! Я заношу левую лыжу для баланса, и резко делаю слаломное движение правой. И тут, представляете, в этот самый момент из-под земли вылезает [CENSORED] какая-то ветка, и ловко цепляет за отведенную левую лыжу! Не буду вас утомлять описанием моего полета трижды через голову в сторону Волгуши, того, как я чудом задержался в миллиметре от обрыва и перечислением тех слов и выражений, которые оскверняли в эту минуту окружающую среду. Замечу только, что когда Господь меня призовет к себе и спросит, какую должность я желаю занимать в Его Светлом Царстве, я скажу: Господи, если будет на то Твоя воля, сделай меня королем в королевстве неодушевленных предметов и флоры. Затем я призову к себе во дворец эту ветку и просто посмотрю ей в глаза. Я даже не буду ее казнить, но я посмотрю на нее так, что она зальется горькими слезами раскаяния. Вот о чем я думал, продолжая свой путь в сторону Морозок.
Надо отметить, что наличие на груди таблички с номером обеспечивает вам «зеленый свет»: обычные лыжники уступают дорогу! В результате на обход ходячих препятствий не ушло много времени, и через 3 часа 50 минут я был на первом костре, около Морозок, 46 км от старта. Неплохо: средняя скорость больше 12 в час! Вот что значит — новые лыжи!
Там я, будучи один из последних, весьма основательно пожрал, съел где-то 3 порции и выпил много чая и напитка. Сразу стало ясно, что зря. После еды скорость значительно снизилась, стала, видимо, меньше 10 км в час. Передо мной — канал. Говорят, лыжня идет прямо по нему, но где? — неизвестно. Да и вообще, увольте, ребята. Здесь же люди тонули! Я, конечно, не прочь рискнуть жизнью, но когда это оправдано — скажем, на жутком пороге, или в горах. Тем более, там все или многое зависит от тебя. А здесь? Просто взять и умереть в расцвете сил, утонуть зимой в канале. Нет, это не романтично. Я хочу жить, быть папой 13 детей, каждый из которых будет властелином одной из частей мира, а верховной властью буду я, мудрый и справедливый правитель. И вдруг — утонуть в канале……
Обдумывая всю эту чепуху, перехожу канал по реконструируемому мосту. Далее — обычный маршрут Морозки — Калистово до его середины. Потом — заворот на Радонежскую лыжню. Вот и «питейный» костер. Но я лишь чуточку прикладываюсь к морсу и съедаю что-то вкусное с орехами. Обед еще далеко не переварился, а до финиша — 35 км!
Вскоре лыжня, и так ставшая хуже, окончательно курвится, палки уходят наполовину в снег, отталкиваться не получается, а мазь уже стерлась. Да еще — в гору! Блин, скорость — 8 в час, полный упадок… К счастью, начинается спуск, и я вновь лечу. Перед Абрамцево — налево, и вот третий костер, где меня ждет в числе прочих Александр, с которым мы договаривались по электронной почте. Я опять ни хрена не ем — неохота. Но тут — специально для меня! — открывают торт. Я не выдерживаю. Съедаю кусочек. И вдруг молниеносно понимаю, что безумно хочу выпить!!!! Сообщаю Александру, а он и говорит — бегом! На финише наливают!
Я опускаю подробности…. На 77-м километре я задаю такой спринт, какого, наверное, никогда до этого не показывал. Земля летит куда-то назад, руки-ноги ноют, и лишь в голове поет, искрится мысль, мечта о выпивке. Многие говорят, что мои труды — перепевы с Венечки. Знаете, я этим горжусь! Потому что в эти минуты его душа вселяется в меня, я чувствую то же, что чувствовал он, бедный, когда ему так и не налили хереса. Но мне-то нальют! Вперед, машина, давай, Николай, никак нельзя тебе… (опускаю неприличную цитату из Алешковского).
И вдруг — облом. Оказывается, какой-то [CENSORED] дубовый прошел со своей группой и направил меня по неверной лыжне, а правильную заботливо закидал елочками. Я его [CENSORED] капитально, даром что он — мужик!!! Потеряв 3 километра, я возвращаюсь и закидываю его лыжню, чтобы те немногие, кто идет сзади, не повторили этой моей ошибки (потом оказалось, что один мужик впереди тоже попался).
Настроение падает, да и скорость тоже. Вспоминаю про усталость. Да еще этот подъем в Хлыбах! В общем, если до этого я пролетел 10 км за 40 минут, то оставшиеся 14, видимо, за 2 часа или около того. Последний подъем в Сычово я брал, наверное, силой духа — ибо мышцы уже вовсе отсутствовали.
Но тут моим мучениям пришел конец. Поднявшись на гору, я услышал голоса. До конца — 300 метров!!!!! А там, там — все, там меня не обманули, встретили с рюмкой и бутылкой хорошей, чистой русской водки. Ух, как пошла! Меня сразу схватило за сердце, за яйца, в голову ударила горячая кровь. Я пришел в себя.
Потом — познакомился с народом, группа — сплоченная, более коллективная, чем у Дмитриева. В числе прочих познакомился с человеком, который этим летом прошел Кивиристи на Таймене-3!
А около восьми медленно тронулись вместе к станции Турист. Уже ничего не болит, водка дает о себе знать. В электричке — продолжение, форменная попойка, наше купе даже контролеры обошли стороной. Оказывается, это — традиция в группе Сафронова — выпивать в электричке на обратном пути! Отличная традиция! Буду с ними ходить.
Вот так. Основной оргвывод: Не обжирайтесь, не упивайтесь на такой дистанции!! Не повторяйте моих ошибок! А так — обязательно сходите 100 километров. Обязательно!! Не пожалеете об этом!
Леша Савватеев