- Алтайское ралли – Николай Батурин, о походе 1998г по шестеркам Алтая (Из архива Вольного Ветра)
- Московские сенсации, которые никто не заметил – интервью с С.И. Черником в 2002 году – пятый раз его команда стала чемпионом страны (Из архива Вольного Ветра)
- Воспоминания (ЖЖ donpedro65.livejournal.com/2127.html)
- Воспоминания Равиля Айбатулина (из форума на whitewater.ru)
Алтайское ралли.
Николай Батурин
Для туристов-водников алтайские реки всегда считались эталоном сложности. Классических «шестёрочных» маршрутов на Алтае всего четыре, и прохождение любого из них является кульминацией карьеры спортсмена, увлекающегося сплавом по сложным рекам. С ростом мастерства туристов стали появляться связки «шестёрочных» рек (например, Чулышмана и Башкауса), которые при полноценном прохождении практически гарантировали первое или по крайней мере призовое место в чемпионате СССР. А в 1990 г. группа туристов под руководством Сергея Лагоды сумела пройти маршрут по трём наиболее сложным алтайским рекам и заслуженно получила чемпионский титул.
Группа водников турклуба МГУ, бессменным лидером которой более 15 лет является Сергей Черник, в 1998 г. разработала маршрут, включающий в себя прохождение ВСЕХ РЕК ВЫСШЕЙ КАТЕГОРИИ СЛОЖНОСТИ на Алтае. Четыре полноценные «шестёрки», спрессованные в один месячный поход, потребовали такого скоростного графика движения, что при утверждении маршрутных документов один из членов МКК поинтересовался, уж не научилась ли группа летать на катамаранах вдоль рек. Но группа была уверена в реальности такого похода.
Первой рекой на маршруте был Чулышман. После коротких подходов (правда, из-за огромных рюкзаков осталось впечатление как от весьма долгого пути) в верховья Богояша, одного из составляющих Чулышмана, и быстрой сборки катамаранов начали сплав. Большинство участников группы уже были на этой реке, поэтому до основных порогов Язулинского ущелья можно было идти без просмотров.
И вот впереди самое известное препятствие Чулышмана — водопад «Три Вовы». Таким названием порог обязан высоте своего центрального слива (5 м), которая оказалась равна сумме ростов трёх Владимиров — участников первопрохождения Язулинского каньона. Водопад очень внушителен: мощнейший поток сначала срывается с уступа под углом в 45 грд, а затем, рассечённый надвое подводным выступом скалы, падает вертикально вниз. Ниже слива — огромная каменная чаша в скалах, в которой хаотически перемешивается вода. В конце чаши небольшой плёс (около 20 м), затем начинается сложнейший порог «Затычка». Он в малую и среднюю воду, несомненно, непроходим. В большую же порог начинается двумя сливами с общим перепадом более 3 м. Второй слив упирается в огромную полуобливную глыбу-затычку, оставляя два узких прохода у обоих берегов. Большая часть потока, отразившись от затычки, наваливается вправо под нависающие скалы. При этом часть воды, рикошетом отражаясь от скал, возвращается обратно под слив.
Вид препятствия впечатляет. Но всё же, набравшись уверенности на предыдущих порогах, наша группа принимает решение его проходить. Первый экипаж, разогнавшись, прошибает заходные «бочки», наискосок прорезает центральный слив и, выровняв в последнее мгновение курс судна, идеально ровно падает в чашу за сливом. Судно вместе с гребцами полностью скрывается в пенной яме, но через какое-то время всплывает. Все люди на месте, судно цело, порог позади. Второй экипаж, испытывая легкую эйфорию от успеха коллег, чуть-чуть недооценил колоссальную мощь препятствия и буквально несколько сантиметров недовернул на сливе. Катамаран-2 совершил эффектный кульбит вперед через левый нос и скрылся под сливом. Точно сработавшая страховка позволила на очень коротком относительно спокойном участке выловить гребцов и зачалить судно. Ремонт не потребовался, и оба судна продолжили штурм Язулинского каньона.
Из воспоминаний автора (или «Как решиться на прохождение суперпорога»). В 1996 г. в составе той же группы и с тем же самым руководителем мы подошли к порогу «Лошадиная ступень» на р. Чилик. До нас порог никто не ходил. Он действительно выглядел очень суровым препятствием. Детальный осмотр порога показал реальную возможность его пройти, но очень высокая вода делала такую попытку весьма опасной. Решили подождать до следующего дня и сели «писать пулю». Ночью начался моросящий дождь, что ещё повысило уровень воды. Несколько проплывших брёвен тоже никак не улучшили нашего впечатления от порога. Игра в преферанс продолжалась с небольшими перерывом весь день и половину следующего. Вода спадать никак не хотела. Но тут Начальник объявил «мизер»; открыли карты и убедились, что две взятки у Начальника — печальная неизбежность. «Играем некогда, — заявил Черник. — Нужно идти порог!». Роли при прохождении, а также места страховки и фотосъёмки были выбраны заранее и группа стала молча быстро облачаться в защитные костюмы. Через два часа, абсолютно мокрые, но ужасно счастливые от успешного первопрохождения порога, мы дипломатично «забываем» о несыгранном «мизере». Начальник это заслужил.
Вторым по сложности в каньоне и на всём Чулышмане является порог «Винт». Основной элемент препятствия — перегораживающий всё русло 3-метровый винтообразный слив, бьющий в береговые скалы, после которого образуется 2–2,5-метровый косой отбойный вал, уходящий прямо в глубокий скальный карман правого берега. Порог объективно очень опасен, наверное, даже опаснее, чем «Три Вовы», случаи успешного полного прохождения другими группами нам не известны.
Катамаран-1 в начале порога прошёл длинный пологий слив, затем сместился вправо под скалу, обходя нагромождение глыб в центре, и наконец под углом зашёл в винтовой слив, повернув нос влево — так, чтобы расположиться строго перпендикулярно винту. Это положение позволило пройти через отбойный вал и, как по горке, скатиться по нему, минуя очень сильный навал на правую скалу. Катамарану-2 опять не повезло, неожиданная пульсация потока чуть-чуть отклонила судно от намеченного курса и переворот стал неизбежен. Двух участников оторвало от судна и забило в карман правого берега. Лишь точные и своевременные действия страхующих помогли им выбраться из скальной западни.
Из дневника участника. После переворота в «Винте» больше всех досталось Доктору. Выловив его, страховавшие участники положили Доктора на берег и решили оказать первую помощь. Он жалобно вращал глазами и слабо отбрехивался, что ему и так хорошо и что ни в какой помощи он не нуждается. Но не даром же аптечку брали с собой. Достали препарат, помогающий преодолеть шок. Надо колоть, но кто же возьмёт на себя эту почетную миссию? Разыграли на пальцах, выпало Начальнику. Тот взял самоотвод, придумав себе сверхсрочное дело. Тут нашёлся Доброволец и бодро взялся за дело.
Зажмурившись и с размаху ткнув шприцем Доктору в …. ну туда, куда следовало втыкать, Доброволец умудрился сломать иглу — спасибо, что снаружи, а не внутри мышечной ткани. Но Доктор даже не дрогнул, видимо шок был достаточно глубоким (позже пострадавший признался, что ничего не чувствовал). Тогда Доброволец предпринял — и успешно — «второй подход» к телу Доктора, который до конца похода приобрёл приставку «твёрдозадый».
Следующие пороги Чулышмана очень красивы, но существенно проще и группа без приключений дошла до устья р. Итыкай, откуда начинался пеший переход к Нижнему ущелью Башкауса. Несмотря на относительную техническую простоту, нижний участок Чулышмана оставил у нас очень яркие воспоминания потрясающими по красоте пейзажами. Отвесно срывающиеся с верхнего плато в глубокую долину Чулышмана правые притоки образуют многокаскадные водопады и водопадики, порой до 100 м высотой. Часть этих водопадов не долетает до долины одним потоком, а разбивается ветром на мелкие брызги, поэтому издали кажется, что посредине полёта струя водопада обрывается или высыхает.
Пеший переход от Чулышмана к Башкаусу составляет 44–45 км, прохождение которых заняло 3 дня. Подъём от Чулышмана, как и спуск к Башкаусу, очень крут, зато наверху открывается целая страна с фермами, дорогами, сенокосами. После спуска к Башкаусу группа оказалась непосредственно перед началом мрачного и труднопроходимого Нижнего ущелья.
Только один из нас не был до этого на Башкаусе. Это позволило выдерживать очень высокий темп — за два дня мы прошли Нижнее ущелье и подошли к порогу Селевой. Этот сложнейший порог образовался в 1990 г. после схода селя. Длина порога составляет 300–350 м, на которых Башкаус «падает» суммарно на 20–25 м.
Из дневника участника. Отнесли вещи за порог, и Катамаран-1 предпринял попытку прохождения. Экипаж был в состоянии эйфории от того, что порог Селевой стал очень красивым, техничным препятствием, на наш взгляд вполне проходимым. Мысль о том, что камни, образующие порог, вряд ли стали безопасными для катамарана, будучи слабо обработанными водой за несколько лет существования порога, неосознанно была спрятана где-то глубоко в складках серого вещества каждого вышедшего на старт члена экипажа. Получилось всё неожиданно просто и прозаично: на первой же разгонной горке правый баллон катамарана был располосован камнем, что мы даже не сразу заметили. А когда заметили, то еле-еле удалось слаженными действиями загнать катамаран в правую непроходимую протоку и выбросить его на камни, где и закончилась попытка покорения порога.
Следующей по логике и по плану рекой должна была стать Чуя. Однако очень высокий паводок на ней оставлял слишком мало надежд на успешный сплав в Мажойском каскаде и группа приняла решение об изменении последовательности третьей и четвертой частей маршрута и переехала на р. Ак-Алаха — одну из составляющих р. Аргут.
Самым сложным препятствием на ней, да и на всём маршруте, является Карагемский прорыв — труднодоступное ущелье, протянувшееся километров на 8 и состоящее из нескончаемых мощнейших сливов, валов, «бочек» и прижимов. Трезво оценив свои силы и возможности имеющихся судов, группа признала непроходимой для себя большую часть прорыва. Мы решили попытаться пройти нижнюю часть ущелья длиной около 2 км, начав сплав метров на 200 выше водопада «Штопор». Этот порог–водопад своей мощью и высотой сливов (общий перепад порога более 7 м) заметно выделяется даже среди других очень-очень «не слабых» в Карагемском прорыве.
Из отчета о путешествии. Начальный отрезок проходили в правой части русла, маневрируя между надводными и слабообливными камнями. За 50 м до «Штопора» с большими усилиями удалось траверсировать в левую часть струи и довернуть нос катамарана вправо. Тем не менее правая «бочка» зацепила правый баллон, утащила весь катамаран вправо и «подсосала» назад в огромный пенный котёл под слив. Катамаран вместе с экипажем был полностью накрыт водой. Экипаж отчаянно боролся за судно, но мы до сих пор не уверены, были ли наши действия решающими при выходе из этого котла. Дальнейшие сливы и валы «Штопора» преодолели чуть легче, хотя воздействие стихии на катамаран было порой настолько велико, что катамаран становился почти неуправляемым. В одной из «бочек», расположенной за «рядовым» сливом, катамаран сделал полный оборот вокруг вертикальной оси и вышел из «бочки» практически свечкой, стоя на корме. В конце участка последние силы покинули экипаж и зачалиться мы смогли лишь метрах в 300 ниже намеченного места.
После похода участники часто вспоминали один эпизод, связанный с Карагемским прорывом. Подплыв к препятствию и предвидя, что тут придётся надолго задержаться, мы купили живого барана, предполагая вечером приготовить из него жаркое. Однако неожиданно поймали машину, на которой можно было отвезти вещи в базовый лагерь в конце прорыва. Обнос прорыва очень тяжёл, связан с набором высоты, и упускать оказию было глупо. И вот вещи вместе с одним из участников уехали в конец прорыва, а семеро других и один баран вынуждены были тащиться пешком, неся при этом на себе два катамарана. Их несли, конечно же, люди, а баран, привязанный верёвкой к одному из судов, злобно блеял и пытался упираться. Зато когда конец прорыва был успешно пройден, баран был «приглашен» на ужин в качестве самого главного «гостя». Шурпа и шашлык получились великолепные и барану простили все прегрешения, сохранив о нём самые тёплые чувства.
Несмотря на очень высокий уровень воды на реке (расход около 200 куб.м/с), группа успешно и без приключений преодолела как порог-водопад Сапожникова (второй по сложности порог на Аргуте), так и другие пороги этой мощной и очень красивой реки. Всего на прохождение участка р. Ак-Алаха — р. Аргут — р. Катунь (до устья р. Чуя) потребовалось 8 дней, три из которых были потрачены на детальную разведку Карагемского прорыва и прохождение его нижней части.
Силы и время подходили к концу, и оказавшись в устье Аргута, участники уже всем сердцем рвались в Москву. Но руководитель сумел всех убедить, что маршрут есть маршрут и пройти его следует полностью, выполнив все намеченные цели. И вот, доехав до недостроенной Менской плотины на р. Чуя, ранним утром группа приступила к сборке судов. Воды в Чуе стало несколько меньше, чем в первой декаде августа (мы оценили спад уровня в Мажойском каскаде на 50–70 см). но всё равно её было много.
Общий уровень препятствий в Мажойском каскаде Чуи очень высок, не случайно еще в 70-х года команда чехословацких спортсменом на огромном плоту «Матильда» выбрала этот каскад для своих последних тренировок перед первопрохождением каньонов Инда. Даже самые опытные и «быстроходные» группы затрачивали на прохождение Мажойского каскада не менее трёх дней. Наша команда в условиях высокой воды прошла Менский и Мажойский каскады Чуи, включая сборку и разборку судов, ЗА ОДИН ХОДОВОЙ ДЕНЬ.
Таким образом, группа совершила максимально полное, максимально быстрое (так и хочется сказать — скоростное) прохождение всех четырёх «шестерочных» рек Алтая, обнеся лишь основную часть Карагемского прорыва на р. Аргут. За 25 ходовых/36 календарных (с учётом всех переездов) дней пройдено все экстрасложное, что есть в самом сложном для туристов-водников районе.
Из дневника участника. После возвращения домой друзья-туристы спросили: «Что же вы сделали с водным туризмом? Как теперь ходить?» «Как?» — повторили мы для себя вопрос. И ответили: «Будем разрабатывать новые маршруты с учётом уровня сложности, которого достигли».
Николай БАТУРИН.
ОТ РЕДАКЦИИ: Описанный выше поход в чемпионате России по туризму 1998 г. занял 1 место, а его руководителю Сергею Чернику было присвоено звание «Заслуженный мастер спорта России». Пользуясь случаем, «ВВ» поздравляет Сергея с заслуженной наградой и недавним сорокалетием. Его биография спортсмена-водника уникальна (мастер спорта — 1987 г.; чемпион России — 1995, 1996, 1998 гг.; мастер спорта международного класса — 1997 г.; заслуженный мастер спорта — 2000 г.). Даже трудно пожелать ему НОВЫХ достижений в водном туризме. Видимо, поэтому в 1999 г. Сергей повёл свою команду в горы, на Тянь-Шань.
Кстати, эта группа — не новичок и в горном туризме. Тем не менее результаты Тянь-Шаньской экспедиции турклуба МГУ впечатляют: успешно пройдено акклиматизационное кольцо через перевалы высшей категории трудности; совершено восхождение на пик Хан-Тенгри и совместно с альпинистской сборной Кыргызстана (в состав которой входило четыре «Снежных барса») первовосхождение на вершину 6070 м в районе пика Победы. По просьбе киргизских спортсменов вершину, по праву первовосходителей, назвали «Эркин Кыргызстан» («Свободный Кыргызстан»).
Возможно, следующие походы Сергея Черника и его команды будут представлять комбинации из труднейших горных и водных препятствий в самых труднодоступных районах. Желаем группе и её бессменному капитану удачи и хорошей погоды в пути!
Оригинал находится здесь veter.turizm.ru/45/altaisk.shtml
Московские сенсации, которые никто не заметил
Начало этого года принесло московским туристам невиданные успехи, которые тем не менее стали известны пока лишь узкому кругу общественников.
* Небывалыми результатами закончился последний (2002 г.) всероссийский чемпионат по спортивному туризму: столичные команды завоевали ШЕСТНАДЦАТЬ призовых мест. (Для сравнения: команды других городов и регионов заняли не более чем по 2 места.) Кроме того, восемь москвичей стали лауреатами чемпионата в классе путешествий, ещё двое — в классе технически сложных препятствий.
* Впервые за всю историю отечественного туризма одна и та же команда (рук. Сергей Черник) за свой поход стала в ПЯТЫЙ РАЗ чемпионом страны. Этот уникальный прошлогодний поход 6 к.с. по Алтаю был комбинированным: состоял из горной и водной частей, каждая из которых — фактически отдельная «шестёрка», причём далеко не рядовая. Это подтверждают и результаты: на чемпионате страны поход занял 1-е место среди водных «шестёрок» и 3-е место среди горных, а на чемпионате Москвы — 1-е место по «воде» и 2-е по «горам». (Сергей уже полгода обещает написать для «ВВ» статью об этом интереснейшем походе, но всё никак не выберет время. Очень жаль…)
* Впервые в истории столичные власти обратили серьёзное внимание на самодеятельный (спортивный, активный и т.п.) туризм. После обращения Сергея Черника, президента Федерации спортивного туризма — Объединения туристов Москвы (такое вот придумали двойное название; далее — ФСТ-ОТМ), мэр Москвы Юрий Лужков (который, как известно, свои отпуска проводит вместе с детьми в активных путешествиях) дал указание о подготовке к концу 2003 г. комплексной межведомственной программы по развитию такого туризма в городе. Столица и в этом вопросе показала пример всем другим городам и регионам России.
Первое интервью в качестве президента и многократного чемпиона страны Сергей Черник дал нашей газете.
Северный Тянь-Шань, 1996
Справка «ВВ». ЧЕРНИК Сергей Иванович (правый на фото) родился 28 мая 1960 г. во Владимире. Окончил в 1983 г. физфак МГУ им. М.Ломоносова, затем аспирантуру и работал до 1991 г. преподавателем МИРЭА, затем занялся коммерческой деятельностью. В настоящее время ген. директор риэлторской компании «Жилстройинвест». Женат, четверо детей (один сын от первого брака). В первый поход, горную «двойку», пошёл в 1976 г., после окончания 9 класса (взяла с собой сестра). Через год — первый водный поход. С 1981 г. ежегодно совершает по несколько категорийных походов, был руководителем более 20 (!) водных «шестёрок», четырёх горных «пятёрок». Заслуженный мастер спорта (с 2000 г.). Пятикратный чемпион России по спортивным походам в классе водных походов 6 к.с. (Материалы о походах 1996 и 1998 гг. опубликованы в «ВВ» соответственно в N 24 и N 45.) Много лет ведёт большую общественную работу по спортивному туризму, в частности, как член Московской и Центральной МКК (маршрутно-квалификационной комиссии). Год назад избран президентом ФСТ-СТМ.
С.Минделевич: До сих пор ещё никто не становился чемпионом России по туризму пять раз. Это же сенсация!
С.Черник: Ну, вообще-то сенсация была уже в 1998-м, когда мы стали чемпионами в третий раз. На сегодня я знаю лишь одну другую группу — горного туриста москвича Анатолия Джулия, — ставшую чемпионом страны в третий раз. По два раза — такие случаи были;
— Скажи, вы специально задумываете именно рекордный поход?
— Специально так задумывали два раза. Например, в 1998 г., когда решили пройти все самые сложные реки Алтая за один поход. Ранее редко кому удавалось нормально сделать связку из двух рек, не то что из четырёх «шестёрочных» сразу. Нам тогда повезло с погодой: дней 20 дождей не было. Прошли с самых верховьев Чулышман, нижнее ущелье Башкауса, Ак-Алаху, Аргут, Мажойский каньон Чуи. Между реками делали пешие переходы. Заняло это вместе с дорогой от Москвы до Москвы 35 дней;
— То есть практически за одно путешествие сделали четыре «шестёрочных» похода?
— Ну, не четыре, а, может быть, три?
Траверс вершины
Маашей-Баши, 2002
— Где ходили в последний раз?
— На Алтае. Целью экспедиции было восхождение на высшие точки четырёх достаточно удалённых друг от друга горных массивов: Найрамдал (на стыке границ Китая, Монголии и России), Южно-Чуйских, Северо-Чуйских и Катунских Белков — соответственно на вершины Найрамдал, Иикту, Маашей-баши, Белуху. Расстояние между ними переплывали по «шестёрочным» речкам или проходили пешком. Заняло это с дорогой 45 дней. Причём по времени две трети похода — горы, и одна треть — сплав;
— Обычно туристы специализируются в каком-то одном виде туризма, а у тебя сразу два: водный и горный?
— Хочется объять необъятное, пройти побольше горных районов, проплыть по всем речкам. Но в году только одно лето, только один отпуск. Поэтому приходится как-то комбинировать, делать такие маршруты. Не всегда это получается, например, в очень удалённом Центральном Тянь-Шане пришлось делать чисто горный поход;
— Ты вообще в каких районах был?
— Если начинать с востока, то это Прибайкалье (Хамар-Дабан), Восточные, Центральные и Западные Саяны, весь Алтай (многократно, самый любимый и самый посещаемый мной район), Джунгарский Алатау, Северный, Центральный и Западный Тянь-Шань, Киргизский хребет, Памиро-Алай, Центральный и Северо-Западный Памир, весь Кавказ — в общем, достаточно большая география, только на Урале ни разу не был;
— Потому что там горы низкие?
— Нет. В своё время очень хотелось сходить туда в лыжный поход, да ситуация на работе не позволяла. Жаль. У меня остались незабываемые впечатления от зимнего похода 1989 г., когда мы прошли хороший лыжный маршрут 4 к.с. на Восточном Саяне;
— С тобой постоянно ходят одни и те же люди?
— Да. Причём у каждого есть опыт нескольких «шестёрок». Иногда добавляется один-два новых человека. Но знакомых нам — обычно все опытные водники в Москве знают друг друга. Михаил Торговкин ходит со мной с 1983 г. практически каждый год, Сергей Новак — с 1985-го..;
— На чём плаваете?
— Обычно на катамаранах четырёхместных, несколько удлинённых. Суда нам последние годы изготавливает московская фирма «Рафт-мастер», её руководитель Алексей Григорьев уже три года ходит с нами. В 2000 г., правда, у нас был не очень сложный маршрут, поэтому имели целый спектр разных судов: небольшой «рафт», три небольших байдарки-«двойки», два двухместных катамарана, один катамаран-«четвёрка»;
— Как же удаётся безаварийно проходить такие сложные маршруты?
— Важно, чтобы весь экипаж был опытный, мог работать самостоятельно, команды капитана нужны только для напоминания линии движения в пороге. Перед прохождением сложного препятствия, когда есть серьёзная опасность для жизни, проводим сбор группы. Если кто-то не чувствует психологической готовности к сплаву, то этот экипаж в порог не пойдёт. У нас с одного катамарана на другой практически не пересаживаются. Экипаж плывёт своей слаженной командой или не плывёт вообще.
А всякие ЧП всё же случаются. Помню, в 1988 г. плыли по речке Снежной на Хамар-Дабане. И после довольно сложных порогов отдыхали на берегу. Вытащили катамараны на небольшой пляжик, а сами поднялись на высокий (метров 30) и крутой берег, где лес рос. Взяли туда некоторые вещи и один баллон от катамарана отремонтировать. Был ясный солнечный день. После обеда я подошёл к обрыву и обомлел: реку внизу было не узнать — вода сильно поднялась, стала коричневой. А наши суда — «честер» (особый тип вёсельного плота) и два катамарана — исчезли. Похоже, в верховьях реки ночью прошли ливневые дожди, паводок докатился до нас именно в тот момент, когда мы обедали, и всё смыл;
И капитана порой смывает
— И как выкручивались?
— Минут 15 все ходили в шоке с раскрытыми ртами. Уйти с того места пешком очень сложно. Часов в 8 вечера пошли со всеми вещами вниз вдоль реки. Тропы нет, заросли… Река же изменилась страшно: расход увеличился с 30–35 кубов в секунду до 90–100, жуткий коричневый поток, который затопил все отмели. Через 3 км упёрлись в скальные прижимы, достаточно высокие. Остановились на ночлег и начали лихорадочно думать, что делать.
И придумали совершенно неожиданное решение: построить судно. Утром вырубили новую раму, взяли восемь рюкзаков, засунули в них гермомешки, туго их завязали, вставили в них трубочки, надули. Сделали тримаран, в котором был средний нормальный баллон (тот, что взяли ремонтировать) и с двух сторон по четыре надутых рюкзака. Загрузили на судно оставшиеся вещи, посадили на него четверых ребят, я с тремя девчонками и одним парнем пошёл вдоль реки, облезая прижимы. Идти было очень трудно. Через полдня обнаружили на повороте реки наш «честер». Отремонтировали у него два пробитых баллона, переделали тримаран в нормальный катамаран, оставив с одной стороны один баллон, с другой стороны шесть наиболее целых надутых рюкзаков. И ухитрились проплыть дальше до конца порогов, где обнаружили остатки другого смытого катамарана. Заночевали весёлые и счастливые, что нашли все суда. (Кроме «двойки» — наверно, в Байкал унесло.)
После этого приключения у нас появились наказания за разгильдяйство. Скажем, если забыл личную вещь на стоянке, то по возвращению в Москву выставляешь группе литр пива, если плохо привязал упоры на катамаране и они развязались — 3 л. Самое страшное — если вытащил катамаран на берег и не привязал его; это «стоит», наверно, литров 15;
— Со своими детьми не ходишь?
— По выходным — обычно нет. А вот дальние походы для детей иногда устраиваю. Помню, отправились в 1987 г. на речку Шую и Сям-озеро в Карелии.
Тогда моим сыновьям было 6, 8 и 15 лет. Эта «единичка» мне далась тяжёлее, чем иная «шестёрка»! Перед отъездом все дети болели — у одного была простуда, у другого бронхит, у третьего воспаление глаза. И я их постоянно, с утра до вечера, лечил: ставил компрессы, давал таблетки… На судне я постоянно грёб, поскольку иных полноценных гребцов не было. Шестилетний Саша периодически засыпал в катамаране минут на 20 и однажды даже с него свалился. Я нагрёбся тогда больше, чем за предыдущие 10 лет. К тому же был «вечным дежурным». Один раз поручил старшему сыну приготовить гречку, пока мы собирали катамараны, и с удивлением заметил, что из котла полезла пена. Оказалось, вместо соли он насыпал соды. Пришлось выбросить всю кашу в Сям-озеро на съедение рыбам. И ещё дети заставляли меня в белые ночи играть с ними в палатке в карты с 10 до 11. После этого я в «дурака» не играл года три. А когда уезжали из Петрозаводска, то переночевать до поезда меня с детьми поместили в комнату матери и ребёнка…
Когда дочка подросла, стали и её брать. В 2000 г. ей было уже 5 лет, и я (со своими четырьмя детьми) с Алексеем Григорьевым (и его дочкой) поехали в Карелию на р. Охта. Моя дочка первый раз от мамы оторвалась и так плакала на вокзале, что у неё температура поднялась до 39. Правда, в Петрозаводске была уже весёлая, бодрая и, слава Богу, не болела. Зато количество вещей было какое-то несусветное. Дочка сидела посередине катамарана, иногда ей давали весло подержать. Этот поход был много легче: двое взрослых, да и Ивану уже стукнуло 18, он здорово помогал. Дочке так понравилось плавать по порогу Кивиристи, что она нас заставила четыре раза относить катамаран назад и как на горках кататься по этому порогу;
— Ты уже год президент ФСТ-ОТМ, как можешь охарактеризовать состояние столичного туризма?
— Общее состояние самодеятельного туризма в России (и, в частности, в Москве) по сравнению с 80-ми годами довольно плачевное. Стало гораздо меньше турклубов, секций и спортивных походов. Полностью развалена профсоюзная система турклубов. Напомню, что в советское время всем туризмом в Москве ведали именно профсоюзы, им тогда городские власти выделили помещения для 30-ти районных турклубов, которые были подразделениями центрального городского. В каждом клубе были штатные сотрудники, велась работа по привлечению к туризму жителей, сотрудников организаций и предприятий района. Сейчас ничего этого практически нет, работает лишь один профсоюзный районный турклуб.
Что сделано за год. Прежде всего, совместно с московским Спорткомитетом провели около 50-ти соревнований. И не только городского уровня — скажем, на фестиваль спортивного туризма, посвящённый Дню Москвы (27 сентября), приехало несколько десятков иногородних команд. В этом году, думаю, будет больше. (К сожалению, на организацию слётов просто не хватает сил, это дело будущего.)
Очень представительным получился чемпионат Москвы по спортивным походам: по основным видам туризма — водному и горному — отчётов и по «пятёркам», и по «шестёркам» было подано немало. Почти все московские лауреаты заняли высокие места и на чемпионате России.
Провели 10 туршкол по всем видам туризма. Конечно, не сравнить с тем, сколько было в конце 80-х — по 50–60 в год. Тогда практически в каждом районном клубе проходили какие-то школы, да и многие вузы могли себе это позволить. Сейчас таких вузов почти нет, за исключением МГУ.
Недавно первый раз лет за десять провели общегородской туристский вечер. На нём наградили победителей чемпионата, посмотрели видеофильмы об уникальных походах, послушали песни… Вроде люди остались довольны. Постараемся в конце года организовать вечера и горных туристов, и водников, и велосипедистов. Это позволит привлечь побольше людей в наше движение.
Замечательно, что выросло количество спортивных походов, хотя и не столь значительно (на 10–15%). Все московские МКК в прошлом году рассмотрели заявочные документы на 836 походов (9400 участников), из которых 587 (5591 участник) — категорийные. (Это без учёта походов выходного дня.) У москвичей любимые виды туризма — водный (191 группа, 1959 участников), пешеходный (172/1779) и горный (106/914). Больше присвоено спортивных званий и разрядов за походы: например, кандидатов в мастера — 19, мастеров спорта — 9.
К сожалению, очень много времени, практически полгода, ушло на борьбу за сохранение основного помещения московского турклуба на Б.Коммунистической ул., где работают все комиссии федерации, находится уникальная туристская библиотека. Это, по сути, главное место сбора московских туристов. Департамент имущества Москвы хотел это помещение передать другой организации, но благодаря поддержке председателей городских Комитета по туризму Г.Антюфеева, Комитета по делам семьи и молодёжи И.Муравьёвой и Спорткомитета С.Короля, зампреда Госкомспорта В.Балахничёва, руководителя Московского совета профсоюзов М.Нагайцева, депутатов Мосгордумы М.Вышегородцева и И.Новицкого, самого мэра Юрия Лужкова удалось это помещение отстоять. Немало также помогли в этом руководитель Клуба «Приключение» Дмитрий Шпаро и редакция «ВВ».
(Договор аренды на это помещение закончился аж в 1997 г. Однако директор клуба В.Калмыков не проявил никакого рвения и настойчивости, чтобы продлить аренду, и тем самым поставил под удар весь туризм в столице. — Прим. ред.);
— Ты не считаешь, что развитие массовости туризма — одна из основных задач федерации?
— Естественно. Развитие массовости не менее важно, чем победы на чемпионатах страны. Я думаю, чем больше людей будет вовлечено в наше движение, будет обладать таким мировоззрением, тем больше это будет способствовать оздоровлению всей нации;
— Что ещё, по твоему мнению, надо делать федерации?
— Прежде всего, думаю, надо укрепить её как организацию, которая может что-то реальное делать, представлять интересы московских туристов во властных структурах, добиваясь положительных результатов, в том числе финансирования (от городских властей, различных фондов). Надо сделать нашу федерацию более авторитетной, более значимой, чтобы с ней считались. Как этого добиться? Только одним способом: проводя хорошую работу по организации и развитию туризма, хорошим «пиаром», освещением нашей деятельности. То, что мы совместно с профсоюзами добились сохранения помещения городского турклуба, добились того, что мэр Москвы обратил внимание на наши проблемы и поручил разработать программу развития спортивно-оздоровительного туризма в столице на ближайшие три года (которую мы теперь вместе со Спорткомитетом готовим), это, я считаю, большие успехи нашей федерации.
Без поддержки московских властей развивать сейчас туризм на хорошем уровне невозможно. Думаю, первоочередная задача — восстановить клубную систему. Поэтому обязательно в программу должен быть включён пункт о создании в каждом из 10 округов Москвы окружного клуба спортивно-оздоровительного туризма;
— А кто будет его содержать?
— На базе профсоюзов восстановить туризм вряд ли удастся, поскольку у них нет сейчас государственного финансирования, средств и на другие цели не хватает. Финансирование должно идти или по линии Москомспорта, или через префектуры;
— Некоторые наши ветераны считают, что сначала надо создать некий актив в районе и лишь потом просить помещение под клуб. Непонятно, где же этот актив должен собираться, пока клуба нет — в подъезде, что ли?
— С таким подходом я не согласен. Не так много нужно клубу, чтобы он функционировал. Одного-двух штатных сотрудников-энтузиастов мы найти сможем. А они уже должны создать вокруг себя актив;
Вечный Турист
на поляне у впадения
Аргута в Катунь
— Что ещё надо бы включить в программу?
— В частности, создание пунктов проката туристского снаряжения. Когда-то их было немало, теперь практически ни одного. Далеко не каждый турист, каждая семья способна купить себе весь нужный инвентарь — палатки, байдарки, верёвки, котелки… Как же они отправятся на природу? Невозможно и организовать турслёт большого предприятия или вуза, если негде взять напрокат на три дня всё необходимое. А для того, чтобы в пунктах проката полки не были пустыми, надо наладить производство походного снаряжения — это ещё один пункт программы.
Достаточно большой блок будет посвящён пропаганде и агитации. Там будет предусмотрено проведение массовых зрелищных мероприятий (вечеров, кинофестивалей и др.), создание сайта и его постоянная поддержка в Интернете, издание методических пособий, путеводителей, поддержка специализированных СМИ. Почему, скажем, сейчас в Москве выпускаются бесплатные газеты для студентов или подростков, а для туристов такого нет? Чем они хуже?
Есть ещё мечта: создать в Москве общегородской Центр спортивно-оздоровительного туризма. Пока что туристам отдают неприспособленные пустующие помещения, в частности, подвалы. В столице же ежегодно строятся спортивные сооружения — стадионы, бассейны, корты… Для самодеятельных туристов за всю историю города не построено ничего. Очень нужен Дом туризма, в котором были бы залы для теоретических занятий и тренировок, для работы различных комиссий и проведения вечеров, библиотека, мастерская, пункт проката, тренажёры, скальная стенка — в общем, всё, что нужно 400 тысячам московских туристов.
Многие проблемы оздоровительного туризма выходят за рамки столицы. Поэтому хотелось бы, чтобы интересы туристов лоббировались Туристско-спортивным союзом России не только в Госкомспорте, который курирует спортивную составляющую нашего движения. Только соревнованиями и чемпионатами туризм не исчерпывается, это, наверное, 10% нашего движения. Я думаю, надо как-то пробивать развитие оздоровительного туризма и на общероссийском уровне, надо выходить с предложениями и в Госдуму, и в правительство, и даже к президенту. Если мы сами не будет это делать, никто другой это не сделает.
Фото из архива С.Черника.
Оригинал находится здесь: http://veter.turizm.ru/59/mos_sensa.shtml
Черник
24 августа 2007 года на реке Юлугкаш/Юрункаш в Китае погиб мой друг. Черник Сергей Иваныч. С сыном Ваней. Через три дня погиб еще Володя Сметанников. Двое из шестерых участников были найдены спасателями. Короче: хронику кто хочет – найдет (хроника спасработ, развитие событий)
Сегодня, уже после похорон, поминок, 40 дней…. пишу… наверное потому, что за это время про ребят, и особенно про Серегу, в этом блядском инете хороших слов мало – только официальная хроника и соболезнования. а гондоны (к сожалению не только тролли) уже развели на форумах и в других местах тучу лживой фигни.
Не о том. Я любил Серегу, он очень многому меня в жизни научил. Может, это просто моя юность была связана с ним? да вроде бы нет. Как правильно сказал (Леший? или Ксантиппа ): Серегина смерть собрала стольких людей, которые его любили… что собрались все.. узнавали все новых….кого по 20 лет не видели…и все казалось – сейчас и Иваныч появится… и Ваня.
Все, что я умею в “водном туризме” – это наверное от Черника… Даже то, чему он не учил – все равно прошло через переосмысление, через его стиль действий… сейчас уже не разберешь. Да в общем-то этот стиль – он не только в туризме, он по жизни очень и очень…
Головой я понимаю, что Сереги нет, а представить этого – не могу. Что даже если пойти в клуб оформлять маршрутку – там будет разве Коссовский, ну может Зыков…А Черника – уже не будет. И на Кекемерен – я уже не схожу… А ведь Серега так здорово подогнал эту реку для покатушек и для школы. А в 86(?) – она была «суровой шестеркой».
С ним вообще часто сложное оказывалось простым. Просто грести надо. Просто правильно зайти – и половина порога уже позади…вода все за тебя сделала.
В тех же «аварийных» ситуациях. не надо смотреть на разодраный в хлам честер. Садимся – и шьем. Один вечер и одно утро. И все. Нет аварийной ситуации. А была ли? ну было раздолбайство – не Черника, наше и мое – потратили на него полдня.. Все просто. Или сидящие на камне 5 человек, морковку докинуть могут, вниз плыть не могут – порог однако начинается. До сих пор еще свидетель рассказывает про аварию, спасработы, про «чуть не утопили». А группа – просто работала на маршруте. Да, раздолбайство было. Наше и мое. Дык Иваныч всех построил, и всех вытащили.
И не на маршруте: он ведь всех, кого смог, заставил сдавать документы, получать разряды, звания. Его усилиями клуб работал и развивался. Мы все просто делали одно дело, двигателей – много, а Черник – самый упертый. Всем двигателям двигатель. И рядом с ним – все становится легко и просто. И когда его нет рядом, а что-то надо двинуть – уже чисто механически двигаешь это так, как делает Серега.
И знаешь – сработает.
donpedro65.livejournal.com/2127.html
***
В ответ на пост Андрея (см ниже).
Андрей: «А ведь никто не задал вопросик, почему они в таком составе пошли? Я прекрасно знал Черника, и со всей ответственностью заявляю – так как он ходит маршруты – ходить нельзя!!!! И никто (где председатель МКК Николай Рязанский???) это ….. не замечал? И в походы часто ребятишек набирал…. И как их выпустил МКК???»
Андрей, как ни прискорбно, но во многом с тобой приходится соглашаться: да, Сергей не набрал подходящую по численности и по составу для такой реки команду, выбрал не самое подходящее время (оптимальнее, наверно, все-таки в сентябре). Но не многие наверно знают, что в октябре он планировал еще и скоростное прохождение Сарыджаза…
Простому смертному такое и в мечтах не привидится, но Ему это дозволялось, у него это получалось. Как ходил он – никому так ходить было нельзя, о чем он, кстати, всегда указывал в «Выводах». А ходил он, надо отметить, очень безаварийно. Его маршруты последнего десятилетия раздвинули рамки спортивного водного туризма на недосягаемые до того пределы. Почти все его бойцы уже не в строю, поэтому в последние годы он стал набирать молодежь, но опять же – очень разборчиво и, беря во внимание, что и как ходили ребята. Оба памирских чемпионских похода 2005 и 2006 г. тому подтверждение. Все ребята, ушедшие на Юрункаше, были с ним на маршруте не в первый раз, и они знали стиль Черника, знали как он ходит, знали на что идут, и за уши их он туда не тянул.
Как правильно подметил Юрка Воронов, что «Постфактум хорошо словами кидаться» и если бы у Черника все в этом году получилось, то… многие из известных водников лично бы упали перед ним на колени!
А что МКК? Знаете, это всегда было самое неблагодарное занятие – выпускать Черника. Когда смотришь его маршрутную книжку, то первым делать хочется ее закрыть и отдать подателю сего обратно. Но из года в год он добивался своей поставленной цели и наперекор всему возвращался из боя с очередной победой. На Юрункаш он подавал заявку в последний момент, до конца не было определенности с составом. Любой из нас при таких обстоятельствах бы сменил маршрут, а он пошел… Исходя из своих оценок и границ допустимого риска. Формально идти таким составом и с таким опытом как у ребят можно. Неформально – ему высказывались наши опасения насчет всех вышеперечисленных пунктов. Возможно, он был просто очень сильно уверен в благополучном исходе экспедиции, возможно просто замастерился. Возможно, просто не нашлось второго Черника, который просто бы его остановил… Никто, включая самого Сергея не учел одного, что Юрункаш – это настоящий первопроход, а все, что он делал до этого было на уже известных речках. Он делал первопрохождения порогов, каскадов, каньонов, скоростные прохождения рек, но первопрохождения всей реки такого уровня, если мне не изменяет память, нет. Возможно, его ошибка была в этом, но не нам его судить. Команда верила в него до конца и это главное. Спросите у себя: если вы в здравом уме и готовите маршрут, а МКК его не подписывает, вы сдадите билет и останетесь в отпуске на даче? Вот и я говорю, что заявка в МКК не более чем правила игры, но возможно эти правила и спасли в итоге жизни Сашке и Андрюхи, когда группа была отслежена по срокам и вовремя предприняты меры по организации их поисков. И пошло это как раз после очередного заседания МКК, где было принято решение об обращении к Папушу и далее к выходу на МИД России в лице Лаврова. И такие меры были бы в отношении и к моей, и к любой другой заявленной группе. А вот искать нигде не зарегистрированную группу возможно бы и не стали…
Трагедия произошла, виноват как всегда руководитель. Но не надо сейчас озлобленно кидаться на Сергея как моськи на слона, злорадно выискивать ошибки, как сказал Юрий Снегирь (Спасибо, кстати, за прямые, резкие слова). Мы все преклоняемся перед тобой, Сергей, мы ходим «шестерки» по твоим отчетам и память о тебе и твоих ребятах будет жить в нас.
Как не вспомнить сейчас слова Лагоды: «Хороший водник остается в реке».
P.S. Андрею на это: «Посмотрите (у кого есть) видео того, как они шли Майнакское ущелье? Или „Зубную щетку“ там же…» Кстати Майнак они шли по малой воде и, все равно, очень вдумчиво и размеренно, и Щетку тоже. Попади он, как и мы в этом году на почти под сотню кубов в Майнаке, не думаю, что он стал бы так рисковать.
P.S. если бы даже после произошедших событий отмотать пленку назад на тот вечер, когда и меня Сергей приглашал на Юрункаш, и если бы не было своих, запланированных уже к том моменту маршрутов, я бы и сейчас без раздумий ответил: «Да, Иваныч»
Равиль Айбатулин
Из форума на whitewater.ru